– Тебе нравится?

У нее повлажнели глаза.

– Это поразительно. – Она посмотрела вниз на свою ступню. – Оно точно такое же, как у меня.

– Разумеется. Тиг наколол идентичное перышко.

Сорайя провела пальцем по коже вокруг моей татуировки, расположенной прямо над сердцем. Там курсивом было выведено имя Сорайи. А под буквами расположился уменьшенный вариант такого же перышка, которое было у нее на ступне.

– Я подумал, что перо станет идеальным дополнением твоего имени. Наша история могла бы сложиться иначе, если бы оно не помогло мне вычислить тебя в вагоне метро. Я очень благодарен этому перышку. – Со-райя молча, как зачарованная смотрела на него, пока я говорил. – Знаешь, нет никакого совпадения в том, что другая моя татуировка так далеко от сердца. Ты единственная женщина, которой оно полностью принадлежит.

«Скажи ей, что любишь ее.

Почему так чертовски тяжело просто произнести эти слова?

Просто ты боишься, что она не ответит тебе тем же». Ее пальцы все еще обводили татуировку. Я накрыл их рукой, чтобы остановить движение и привлечь ее внимание.

– Сорайя… Я лю…

– Грэм, у меня задержка.

«Задержка?»

– Что?

– У меня задержка.

– У тебя задержка? Что ты хочешь этим сказать? Кто тебя задерживает?

– Я о моих месячных. У меня задержка. И мне страшно.

Я несколько раз моргнул.

– Думаешь, ты беременна?

– Я принимаю противозачаточные. Это почти невозможно, но у меня никогда не бывает задержки. Поэтому я волнуюсь. Я только сегодня сообразила, когда посмотрела в календарь.

Теперь ее странное настроение стало понятным.

– Могут быть другие причины?

– Я читала, что стресс в некоторых случаях вызывает задержку. Поэтому я надеюсь, что в нем все дело. Тебе только этого сейчас не хватало.

– Ты волнуешься за меня?

– Да. Разумеется, я волнуюсь! Ты только что узнал о том, что у тебя есть ребенок. Моя беременность – это был бы уже перебор. – Она уткнулась лицом в ладони. – Перебор, черт подери.

Я отвел ее руки от лица и притянул Сорайю к себе.

– Сорайя, я согласен с тем, что момент не идеальный, но поверь, мысль о том, что ты носишь моего ребенка, дарит мне только радость и ничего больше. Я не думаю, что ты готова… Но если бы это случилось, я бы счел это благословением.

Она посмотрела на меня:

– Правда?

– Да… Правда. – Я взял ее лицо в ладони и повторил: – Правда.

– Спасибо тебе за эти слова, потому что мне было страшно даже упомянуть об этом.

– Не надо бояться. Больше никогда тебе не придется проходить через испытания в одиночестве.

«Мне нужно знать».

– Мы можем сделать тест? – спросил я.

– Не знаю, готова ли я к этому. В любом случае я не хочу делать его слишком рано, мы можем получить неправильный результат. Я подожду до следующей недели… Когда этот уик-энд уже останется позади. А потом мы его сделаем.

– Как скажешь.

По выражению ее лица я понял, что она молится о том, чтобы это не была беременность.

Сошел ли я с ума, желая противоположного?

Двухчасовая поездка до Ист-Хэмптона в субботу утром прошла на удивление гладко. Машин почти не было. Учитывая тот факт, что в эти выходные отмечали День поминовения, мы ожидали худшего. Это было еще самое начало сезона, и погода стояла прохладная, поэтому, вероятно, большинство ньюйоркцев еще не начали уезжать за город на выходные.

Грэм отпустил Луиса на уик-энд, потому что захотел сам вести свой «Бимер». Окна в машине он опустил, и мои волосы трепал ветер. Мы оба надели солнечные очки. Жизнь была хороша. Я поклялась, что ни задержка месячных, ни предстоящая встреча с Женевьевой не испортят эти выходные.

Грэм забронировал для нас номер в гостинице «ночлег-завтрак» недалеко от поместья Женевьевы. Но ехали мы сразу на праздник, так как он не хотел опоздать. Заднее сиденье загромождали подарки в нарядной упаковке пастельных цветов. Судя по всему, у Грэма было такое чувство, будто ему нужно компенсировать все те дни рождения Хлои, которые он пропустил. Поэтому он приказал своей секретарше практически опустошить отдел игрушек для девочек в магазине «Тойзарас».

В дороге Грэм был особенно внимателен к моим желаниям и потребностям, спрашивал, в порядке ли я, не хочу ли воды, не холодно ли мне. Я понимала, что он все время помнил о том, что я могу быть беременной, пусть даже вероятность этого была ничтожно мала.

На самом деле меня не удивило то, что он так хорошо принял новость о моей задержке. Грэм был бы замечательным отцом, он уже это доказывал. Он находился на таком этапе своей жизни, когда уже был готов к отцовству. Я же, со своей стороны, все еще не была уверена, хочу ли я вообще детей. Поэтому вероятность беременности, особенно учитывая нынешнюю ситуацию с Хлоей, приводила меня в ужас. Мы определенно находились на разных страницах, если говорить о детях.

В какой-то момент поездки Грэм повернулся ко мне: – Ты когда-нибудь бывала в Хэмптоне?

– Никогда. Я ездила на Рокуэй-Бич и на Кони-Айленд. Мне всегда хотелось побывать в Хэмптоне, но у меня никогда не было возможности и денег, чтобы забронировать там номер.

– Думаю, тебе понравится. Там множество маленьких галерей и магазинчиков. Завтра мы немного погуляем и посмотрим окрестности.

– Я рада уже и тому, что выбралась из города. Чем мы будем заниматься, значения не имеет.

– Что ж, я с удовольствием устроил бы для тебя настоящие каникулы в ближайшем времени. В следующие месяцы работы у меня станет меньше. Подумай о том, куда бы ты хотела поехать… Остров миллионеров Сент-Бартс, Гавайи, Европа. Выбор огромный. Я закажу для нас самолет.

– ОК, мистер Модные Штаны. Но ты можешь выбрать сам, потому что я нигде не была. Да мне и не важно, куда ехать, я просто хочу быть с тобой.

Грэм сжал мою руку.

– Ты первый человек, сказавший это, которому я действительно верю.

Порой было легко забыть о том, насколько Грэм богат, потому что рядом со мной он вел себя очень непринужденно. По вечерам он частенько настаивал на том, что ему нравится есть на полу из картонных коробок, а не ходить по дорогим ресторанам. Я часто гадала, действительно ли его предпочтения таковы, или он делал это ради меня, или пытался показаться более приземленным, чем он был на самом деле. Мне правда не нужен был частный самолет или дорогостоящий отпуск. На самом деле я предпочитала простые вещи.

Когда мы съехали со скоростной автострады, у меня сразу заныло в животе. Поездка с Грэмом была милым маленьким оазисом, покой которого скоро будет грубо нарушен.